Завтра была война

Кегелес Марта Семёновна
(Год рождения - 1925)

Наша семья жила в Москве. В 1941 году я окончила 8 классов. 21 июня в школе был выпускной. Меня пригласили на торжественную часть как члена учкома. А наутро началась война…
В школе собрались 22-го и выпускники, и старшеклассники. Мальчишек, которым по возрасту рано было идти в армию, записали на трудовой фронт - рыть окопы. На девочек это не распространялось, чем мы, конечно, были сильно возмущены: всем хотелось принять участие в борьбе с фашистами.
С первых дней войны начались бомбежки. В нашем двухэтажном доме недалеко от ВДНХ бомбоубежища не было. Вырыли глубокую траншею – там и прятались жильцы во время вражеских налетов. Нам, девочкам 15 – 16 лет, выдали щипцы, поставили бочки с песком, научили гасить «зажигалки» (зажигательные бомбы) на крыше… По молодости лет страха мы не испытывали – боялись за нас родители.
Война стремительно продвигалась к Москве, бомбили столицу все чаще и чаще – каждую ночь немцы совершали несколько налетов. Маленьких детей – дошкольников и младших школьников - решено было эвакуировать на лето в лагеря. Тут и вспомнили про активисток-комсомолок, мечтающих о серьёзной работе на благо страны. Меня и еще двух девочек назначили вожатыми отрядов – по 30 малышей в каждом, директором поставили женщину, у которой на руках было двое детей, причем один из них – «грудничок». На поезде, а потом на машинах отправились мы в Рязанскую область, в деревню Белая.
Меня с отрядом дошколят поселили в дом к местной бабушке, в холодную часть.. Вместо кроватей – солома (. По утрам бабушка заваривала кипяток, колхозники снабжали кое-какими продуктами на завтрак, а обедали в трех километрах от деревни, в столовой пионерского лагеря. Ужин носили из столовой в котелках.
Война не кончилась так быстро, как думалось поначалу. Линия фронта выгибалась все дальше на восток, бомбили уже и Рязанскую область.
К концу сентября получили приказ вывезти всех детей в Москву. Смоленск был взят немцами. Мы ехали в автобусах по смоленской дороге, обстреливаемой «мессерами», среди тысяч беженцев, скота, которого гнали, чтобы не оставлять на оккупированной территории. Молоко коровье сдаивали прямо на землю. Мы просто не могли не напоить наших полуголодных, замерзших детишек этим пропадающим зря богатством - жирным коровьим молоком. И поплатились за это! Расстройство желудка у всех без исключения было такое, что наши зловонные автобусы не пропустили в Москву, завернули с подозрением на инфекционное кишечное заболевание в санпропускник. Там мы хоть как-то привели и себя и всю нашу «гвардию» в порядок, директор лагеря добилась, чтобы нас больше не задерживали…
Вернуть детишек в семью оказалось непросто: телефонов почти ни у кого не было, родителей отправили кого на фронт, кого – на рытье окопов… Половину из наших подопечных пришлось сдать в детские дома…

Читайте полностью
https://www.727373-info.ru/archive/deti-velikoj-vojny/201505063243.html

Просвирина Анна Афанасьевна

(Год рождения - 1926)

Когда началась война, мне было почти пятнадцать лет. Жила я в Козельске, в детском доме, так как родители умерли. Помню, как уходили на фронт директор детского дома и мужчины-педагоги, как две оставшиеся воспитательницы, успокаивая нас, говорили, что очень скоро наша армия разобьёт фашистов, и наступит мир.
Ежедневно Козельск бомбили. Прятаться было некуда – бомбоубежища не было. Для того, чтобы стекла не разлетались, все окна в доме заклеивали полосками бумаги Навсегда врезался в память день 5 октября 1941 года. Артиллерийский обстрел и бомбежка не прекращались ни на час - разбомбили аэродром и железнодорожный узел. Фашисты подошли к самому городу, и тогда было принято решение эвакуировать наш детский дом.
Уходили из Козельска вместе с последними частями Красной Армии – по направлению на Калугу. По дороге к нашей колонне постепенно примыкали жители Смоленской и Московской областей, Украины.
Среди детей много было совсем маленьких - их несли ребята постарше. Шли пешком. Лил холодный осенний дождь, ноги утопали в грязи. Наконец, в Туле нас посадили в поезд, но бомбежки не прекращались. На одной из станций фашисты разбомбили железнодорожный состав с оборудованием для заводов, эвакуировавшихся на Урал. Было много крови и жертв. После расчистки завалов двинулись дальше. Больше месяца ушло на дорогу до Алтайского края.
Просвирина Анна Афанасьевна

Читать полностью
https://www.727373-info.ru/archive/deti-velikoj-vojny/201503173182.html

Бутикова Ирина Ивановна

(Год рождения - 1936)

- Ясное небо, летнее солнце, гул самолета, крики "Война! Война!" - таким остался в моей памяти день 22 июня 1941 г. Мы, малыши, тогда еще не понимали, что с этого момента жизнь наша круто изменится, черный след останется в каждой судьбе.
Первыми признаками военного времени был серьёзный разговор с родителями. У большинства ребят нашего двора на улице Мышкинской (теперь - улица Лисицына) родители работали на военном заводе № 99 (впоследствии – Ярославский завод топливной аппаратуры на улице Свободы). Нас строго предупредили, что на все вопросы о том, где работают папа и мама, надо отвечать: работают на заводе, делают макароны.
Помню, как по всей улице Свободы до Московского вокзала проложили рельсы – большую часть "макаронного" завода, на котором выпускали снаряды для фронта, эвакуировали в Челябинск. Папа уехал в эвакуацию, а мама воспротивилась, осталась в Ярославле вместе с нами, тремя дочерьми.
Ввели карточную систему. По карточкам получали кирпичики хлеба, сахарин. Горожане потянулись в село - менять кой-какую одежду, лоскуты материала на продукты. На газонах. во дворах появились грядки с картошкой и овощами. Пекли оладьи из картофельной кожуры, так называемые "чибрики", лепешки из лебеды и крапивы.
Мыла не было. Поесть нормально и помыться стало большой роскошью. Страшным испытанием для горожан стали голод и вши. В городе свирепствовал сыпной тиф.
Бомбежки, после которых весь город был усыпан стеклами, а в воздухе летали огненные шары, вынудили мою маму отвезти меня с сестрой к знакомым в Карабиху. Но вражеские самолеты долетали и туда. Помню, как в наш огород попал снаряд и не взорвался, а меня поставили охранять воронку, чтобы поросенок, бегавший по двору, случайно туда не провалился...

Читайте полностью

https://www.727373-info.ru/archive/deti-velikoj-vojny/201503053167.html

Бахирева Людмила Николаевна
(Год рождения - 1927)

- Я была школьницей, когда началась война. Тогда в Ярославле не было асфальтированных улиц, автомобили попадались очень редко. По дорогам, вымощенным камнем, ездили повозки или сани, запряженные лошадьми. В июне рано утром на такой повозке ехал мимо нашего дома на углу улиц Большой Октябрьской и Мышкинской парень и кричал: «Война! Война!»
Школа № 12 на Большой Октябрьской, где я училась, работала до весны 1942 года, когда в ней разместили госпиталь для эвакуированных из блокадного Ленинграда. Мы хоть и продолжали учебу в другом месте, на улице Победы, из любопытства заглядывали в родные стены: классы превратились в палаты, а в сарае во дворе, где раньше хранились лыжи, спортивный инвентарь обнаружили, к своему ужасу, трупы умерших от ран и истощения. Потом видели, как на грузовиках их отвозили на Леонтьевское кладбище и хоронили в братской могиле.
...Cоседка устроила меня в артель. Я точила деревянные детали на токарном станке – ручки, мундштуки, пуговицы к военной форме, детали к вещмешкам – все шло на нужды армии, на фронт.
Через полгода, наверное, открыли завод по производству протезов на Революционной, 32 и всех сотрудников артели туда перевели. Работали по 12 часов. Каждый день к нам привозили на автобусах раненых из подшефного госпиталя на Зеленцовской улице. Красивые, молодые ребята, кто без рук, кто без ног, кричали нам: «Девчонки, скорее! Очень хочется домой!». Уходили от нас на протезах, хоть и примитивных по нынешним временам, но ценных - они давали возможность жить жизнью, похожей на нормальную. Помню, под деревом сидел симпатичный солдатик – у обеих рук нет кистей, ноги ампутированы ниже колен. Обрадовался, что подвижным пальцем на протезе сам мог вставить в рот папироску....

Читайте полностью
https://www.727373-info.ru/archive/deti-velikoj-vojny/201503243189.html

Рябинина Любовь Александровна
(Год рождения - 1927)

- Я родилась в Даниловском районе Ярославской области. В семье нашей было шестеро детей.
Отец ушел на войну в августе 41-го, в октябре пропал без вести на Волховском фронте. Колхоз наш «Пролетарий» снабжал армию продуктами: возили на станцию Путятино зерно, овощи, табак. И мы, подростки, после уроков, а часто и вместо них – работали в поле, на ферме, на огороде.
В октябре 41-го к нам в деревню прибыли три машины эвакуированных из блокадного Ленинграда, расселили их в 23 –х домах. Наш дом поиютил трех женщин и пятерых детей. На детишек было страшно смотреть: лица прозрачные, белые с синевой, огромные глаза, тонкие палочки рук и ног… Ни слова не говорили.
Помню, бабушка принесла им по полстакана теплого парного молока – выпили и смотрят на неё – еще хотят… Она их уговаривает: «Подождите немножко, нельзя вам сразу - животы заболят…» Тогда в каждом деревенском доме была корова – благодаря ей, кормилице, ребятишки и выжили… Весной ленинградцы попросили у председателя земли под огород – сначала им отказали, а потом все же дали…

Савельева Нина Васильевна
(Год рождения - 1933)



В 1941 году мы жили в деревне Погост (теперь – деревня Перелески) Петровского (теперь Ростовского) района Ярославской области.
С чего началась для меня война? Вспоминается, что в сентябре 1941- го у нас в школе появился новый учитель немецкого языка – немец по национальности, высланный из Москвы. По приказу Сталина тогда всех немцев выселяли за 100 километров от столицы.
В семье нашей было пятеро детей, я – самая младшая. Саша, старший брат, ушел на фронт первым, служил в пехоте, получил офицерское звание - капитан. Вторым призвали Васю - связистом был, тянул под пулями провода, потом воевал на «катюшах». А в 1943 –м в 17 лет получил повестку младший Иван, его направили в разведку.

Читайте полностью https://www.727373-info.ru/archive/deti-velikoj-vojny/201503303199.html

Сахарова Тамара Александровна
(Год рождения - 1925)

В 1941–м я закончила семилетку, поступила в Ростовское педагогическое училище. Для меня война началась с проводов: в первые дни ушла на фронт старшая сестра Фаина – медсестра по профессии, а в деревне Заречье, где жили мои родители, в каждом доме были расставания и слезы. Молодежь уходила под песню «Если завтра война, если завтра в поход…», веря в скорую победу, а взрослые и старики плакали, зная, что война - это большое горе.
С первого сентября мы приступили к учебе, сначала жили в общежитии, потом общежитие оборудовали под госпиталь - пришлось снимать квартиру. В то время "снять квартиру" в Ростове означало, что ты платишь маленькие деньги и становишься почти что членом хозяйской семьи: выполняешь домашнюю работу, поручения хозяев, а мне пришлось даже спать на одной большой кровати с 5-летним ребенком.
Занятия шли своим чередом, правда, частенько нас, студентов, отправляли на трудовой фронт. Помню, общипывали куриц на мясокомбинате, работали на колхозных полях, рыли окопы в Борисоглебском и Переславском районах - все, кто мог держать лопату..

Читайте полностью
https://www.727373-info.ru/archive/deti-velikoj-vojny/201504223226.html